Охотничья изба на Абакане.
Полтора-два дня до Абазы.
Места уж людные - в течение перехода непременно встретишь лодку. Но всё равно ненаселёнка - только два посёлка: Матур днём раньше, где-то выше по течению одноимённого притока и сама Абаза - конечный пункт.
Мы тут ночевали втроём. Покойный Саша Петров, его знакомый (случайный вообще-то человек в водницкой компании) Руднев и я.
Основная группа ушла вперёд, обогнав нас несколькими днями.
А мы сами собой ехали. В тишине.

Рыбалка в тот раз не задалась, погода весь поход была хреновая, а пайковой жратвы было мало.
Честно сказать - нихуя не осталось под конец. Ни на ползуба. Ландшафтными красотами питались. В качестве НЗ - банка тушёнки и по паре сухарей на нос. Правда, чай ещё оставался и сахару малость
Запарили грибной суп.
Грибов около избы было полно. Осиновики, моховики и даже пара белых.
А в избе на столе нашли жменю чеснока.
Такой вот суп получился - грибы и чеснок.
Ничего, пошёл за милую душу.

В Абазу пришли вечером. Всё закрыто. Абаза ьзависла между сыветской властью и рыночным беспределеом. То есть ни одного вшивого киоска с пирожками. Лежим около путей на ж.д. вокзале. Ковыряем тушёнку, мажем жир на сухари.
Подходит человек и говорит по-еврейски:
- Здгаствуйте!
- Привет.
- Вы жугналисты?
Журналист один я и как-то замялся, афишироваться в профессии без нужды - дурной тон, но выскочил Руднев:
- Да-да, журналисты.
- Егора знаете?
Тут уж Руднев замялся. Признаться, причиной нашего развода с группой был рудневский косяк, из-за которого он даже получил по морде, так что кивнули мы с Петровым:
- Знаем.
- Мы с ними ночевали на устье Оны.
И тут же представился:
- Исаак. У нас тут белорусско-польская группа. Ходили на Ону. В Абазе задержались - у нас в группе польский профессор-историк, изучает историю Абазинского завода - тут работали польские техники. Хотите хлеба?

Ещё бы мы не хотели. А на польских техников нам было насрать.
Исаак дал две булки. Вернее, продал, тогда буханка уже стоила много-много рублей. Еврей же - надо что-то поиметь. Но всё равно благодетель. 
Абаза жила строго по лимиту, напряг во всём, этот хлеб испекли по спецзаказу - сверх городской потребности, иностранцы же.
От двух килограммовых булок осталось по малому кусочку.
Всё ж чуток закурковали - брюхо голод помнит...

Ночью были в Аскизе, Петрова едва добудились - пока будили, вагон утащили в отстой, пришлось, вздев рюкзаки,  обратно на вокзал переть с километр.
В абаканский поезд не пускали, мол, мест нет. Но всё ж впихнулись, разгоняя проводниц матами и в переполненном вагоне кое-как докатились до Кузни.

Вышли на заплёванную, задроченную, пыльно-серую привокзальную площадь и стали охлаждаться пивом. В Кузню уже проникли рыночные послабления: пиво и чебуреки не в дефиците.
А там и домой добрались.
И вот снимок остался.