Скоро 140 лет Александру Куприну

 

Детское: запись в библиотеку, надо поручительство взять от родителей, такой был порядок, и первая самостоятельно выбранная книжка – «Белый пудель». Сентиментальная, отчасти назидательная история про плохого богатого мальчика и хорошего бедного. И про пуделя Арто, ставшего в ряд с другими литературными собаками – Муму и, конечно, Каштанкой.

Потом как-то старший брат, он был военный, офицер, заезжает – недельной остановкой с курорта. Завозит книжку, купил для поездного чтения. Брат вздыхает: «Ну, как про наш гарнизон. Всё на свете меняется, а армия – нет».

И это первая по-взрослому прочитанная книга: Куприн, «Поединок». Горестная история поручика Ромашова. А потом рассказы. «Листригоны» о крымских греках-рыбаках. «Гамбринус» - шедевр о еврее-музыканте. «Штабс-капитан Рыбников» - сочувственно о японском шпионе. Почему-то эти всегда в памяти – как навсегдашняя прививка от ксенофобии.

Со временем Александр Иванович Куприн стал своим, прочно обосновавшись в личном круге чтения. Отчасти образцом. Образцом, потому что у него нет сочинительства в привычном смысле слова – он точно знает, о чём пишет, каждое движение поверено собственным жестом.

Куприну принадлежит одна из самых эпатажных фраз в русской литературе: находясь в некоем важном собрании он пеняет ораторам, мол, давайте-ка побыстрее выговаривайтесь, мне в бордель надо. А в бордель ему надоба была не за утехами, он тогда писал «Яму» и изучал быт и нравы проституток.

                А вот они с Василием Гиляровским (дядей Гиляем) закуролесили и решили уехать за границу. С каждой поездной остановки посылали телеграммы супруге Куприна, кончавшиеся фразой: "Пьём за твоё здоровье". Сначала телеграммы были длинными. Потом стали короче. Последняя, из Бреста, была совсем короткой и даже без мягкого знака, где положено быть ему: "Пём".
             
                С тем и вернулись.

Куприн – очень русский (а поскреби – татарин, из каких-то там мурз), равно готовый и к подвигу, и к загулу. И к ностальгии. Куприну тоскливо было в Европе, куда занесла его волна эмиграции и обиды на большевиков. Он был отходчив (тоже по-русски) и скоро вернулся домой.

Тут и остался навсегда. 

Василий ПОПОК.

 

Очень характерная инфа про КПРФ

КПРФоед http://krotoffa.livejournal.com/  сообщает:

КПРФ обещала оказать помощь семьям погибших на шахте «Распадская». Однако до сих пор никто из них не получили ни копейки. На сайте КПРФ http://kprf.ru/dep/81159.html сообщалось следующее: «Нина Останина, представитель Кемеровской области, очень обеспокоена условиями труда и быта шахтеров. Когда произошли недавние взрывы на шахтах, она живо включилась в работу по размещению получивших травмы шахтеров в московских больницах, оказанию им через наши партийные организации материальной помощи…».
Как сообщил комитет шахтерских семей «Распадской», ни копейки от КПРФ семьи не получили. «Нас очень удивила информация на официальном сайте КПРФ, потому что на встречах с нами, Нина Останина про оказание материальной помощи ни говорила, ни слова. В основном, были праздные вопросы из разряда, как ваше самочувствие», - отметил представитель КПРФ.
Как сообщили сегодня в кемеровском обкоме КПРФ, деньги из федеральной партийной кассы на помощь семьям погибших на «Распадской» были выделены и переданы Нине Останиной в июле. Однако где эти деньги, неизвестно. «Очевидно, Нина Александровна в очередной раз скрысятничала», - отметил представитель обкома. Будет ли проведено внутреннее расследование – вопрос открытый.