vas_pop

Прекрасный снимок bluesrock.
Множество отличных снимков с Алтая.
Хорошо и горько.

Алтай нынче изъездили вдоль и поперёк. Даже если судить лишь по одному сайтук: http://galt-auto.ru/ "Автомобилем по Алтаю".
Кто-то живописует "зону покоя" плато Укок - за небольшое бабло это никакая не зона покоя.
Кто-то гужом в десять машин прёт из Красноярска через Туву и возвращается Чуйским трактом.
Кто-то из Новосиба запросто ныряет на шашлыки и винцо на Семинский перевал, где в советское время, в очень живописном месте, стояла вышка боевой радиолокации.

В советское время половина Алтая была закрыта. Частично заповедниками, частично - военными.
В 1993-м году мы были на Бугузуне одни. Сегодня джиперы соревнуются в стрит-рейсе между древними захоронениями.
Уже и Монголию осваивают...

Пишут, что Республика Алтай приняла решение о строительстве газопровода через плато Укок в Китай.
Совместные российско-китайские изыскания там ведутся с 2006 года.
В 2011 году вроде бы должны были договориться нащот объёмов и цены поставляемого газа. Но что-то не срослось.

Экологи категорически против. Экономические конкуренты России и Китая, разумеется, тоже. Слышно было, что именно поэтому (чтобы оборвать нить, связывающую две страны) фонд дикой природы и др. добились включения плато Укок в список особо охраняемых территорий.

Много было шуму и в Горно-Алтайске. В основном со стороны вдруг оживившихся шаманистов. В этом же ряду и дебаты вокруг "принцессы Укока" - мумии, которую новосибирские археологи отрыли на плато. Требовали мумию обратно зарыть. Недавно договорились не зарывать, а сообразить особое хранилище в горно-алтайском музее и поместить её туда.
Удовлетворившись этим, горно-алтайская власть поняла и выгоды большого строительства в своей республике. Ведь, если вдуматься, изрядная аборигенная её часть всё ещё живёт в каменном веке. Исключение - туристические анклавы вроде Чемала или Уймонской долины, куда дошли шоссе и электролинии.

Газопровод, а потом и автодорога (ответвлением от Чуйского тракта) в Синьцзян-Уйгурскую автономию Китая (тоже почти что с средневековым укладом жизни) дадут стимул Республитке Алтай выйти из дотационного состояния. Или так и будут топиться кизяками и привозным за тысячу км (из Кузбасса) углём.

Вопрос, будет ли сохранён Укок в первозданном виде, конечно, есть. Ответ на него отрицательный. Сошлюсь на свой опыт.
В 1993 году мы заехали в ещё не открытую (полузакрытую) погранзону, на речку Бугузун.
Роскошный вид на хребет Чихачёва. Реликтовые осокоря по берегу.

Никого, кроме нас.
Доверчивые дикие голуби.
Журавли.

Лет через семь-восемь: отравленная дихлофосом речка (рыбу брали), изъезженные джипами могильники, кострища и всё засрано мусором.
Такшта...

Так или иначе, но и плато Укок осваивается, надо только внести денежку в дирекцию охранямой территории, туристами. Уже автомобильными. Нет местечка, куда бы они не пробрались и где бы ни оставили колею.
Колеи в высокогорной тундре, как и вообще в тундре, остаются на века...

Тут превосходный фотоотчёт о приключениях на Укоке: http://www.чулышман-турист.рф/forum/147-8-1, - уверен, теперь уже не последний.

Чуйское ралли памяти Михаила Колчевникова случилось и на сей раз. Жаль, без меня.
Сайт, который делают мои друзья, выложил полную информацию - http://www.chuya-rally.ru/news/2012-05-15-241
А я только вытащу оттуда фотки, меняющиеся под бардовские песни.

На фото двуглавая Белуха - высочайшая гора Алтая, а значит Сибири.

Пишут (http://lentaregion.ru/18157), что алтайские власти собираются расширять и благоустраивать музей-усадьбу художника Григория Чорос-Гуркина в селе Анос на Катуни.
Построют, к примеру, гостиницу для художников - чтобы приезжали на этюды.

Нынче я там побывал.

В нынешнем виде музей-усадьба - это то, что было при жизни Чорос-Гуркина. По сегодняшним меркам и даже по меркам советской сельской усадьбы, бригадирского, так сказать, дома он жил довольно скромно. Но в 1930-е годы, конечно. выделялся на совсем бедном фоне одноплеменников: собственный конный выезд, пасека, земли с полгектара.
Жилой дом довольно скромен: одноэтажный, на три комнаты с верандой. Плюс мастерская - окна высокие и широкие, это для художника важно. Летняя деревянная юрта.
Вроде и всё.
Алтайцы с пиететом относятся к Чорос-Гуркину. Практически единственный художник Алтая. Классического письма. Начинал в иконописной мастерской при Алтайской духовной миссии. Потом работал в Бийске. Чудесным образом оказался в столице и стал личным учеником Ивана Шишкина.

В музее-усадьбе и республиканском музее оригиналов мало. Больше копии. Горно-Алтайск спорит с Барнаулом, утащившем картины Чорос-Гуркина к себе. Вроде выспаривает.
Есть его картины и в столицах. Но многое, говорят, утеряно безвозвратно.
Чорос-Гуркина репрессировали в 1937 году и, не мешкая, расстреляли. Грех перед Советской властью за ним был - художник стал участником Горной думы и Каракорумской управы.
Это было безвременье. Большевики ушли, а Колчак ещё не пришёл. Кстати, при Колчаке Чорос-Гуркин некоторое время сидел в тюрьме - за ту же Каракорумскую управу, воинственные участники которой вовсю воевали против белочехов и адмирала.
Ну, а от своих, или как бы от своих, смерть принял.

Места там волшебные. Катунь в горах. Чистые сосняки по берегам. Рядом известный курорт Чемал.
Небо. Лес. Горы. Что ещё надо для счастья.

Знаменитое захоронение таковым и останется: http://lentaregion.ru/16708
Решён вопрос о возвращении мумифицированного тела древней жительницы Алтая (предположительно захоронение датируется 3–5 веками до н. э.) на плато Укок, где оно было найдено при археологических раскопках в 1993 году. Тело относительно хорошо сохранилось в вечной мерзлоте высокогорного плато.

Сейчас мумия хранится в музее Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, в Новосибирском Академгородке.

Коренные алтайцы считают для себя очень важным возвращение мумии, которая в народной молве приобрела статус «принцессы» и «прародительницы» алтайского народа. Та же молва связывает изъятие мумии, вывоз её в чужой край, пускай и для научных и учебных целей, с разного рода несчастьями. Например, с известным землетрясением 27 сентября 2003 года магнитудой 7,3 по шкале Рихтера (9 баллов в эпицентре по традиицонной российской шкале). Эпицентр землетрясения был недалеко от поселка Бельтир в Кош-Агачском районе Республики Алтай, в непосредственной близости от плато Укок.

Перезахоронение тщательно готовится. Сам акт перезахоронения планируется на сентябрь—октябрь будущего года.

ПиЭс. Приглашён. Поеду с восторгом. Люблю Чуйский тракт. Как и вообще Алтай.

Третий день Алтая. Уймонская долина.
Когда её заселяли староверы, беглые каторжники и беглецы с казённых Колыванских и Змеиногорских копей и заводов, Уймон топонимически ощущался как место, где всего «уйма».
На самом деле, «уй» - «корова». Пастбищные угодья тут просто роскошные.
Русские, хлебный народ, занялись и земледелием. Почвенный слой в долине слабый, сантиметров 5-10, вегетационный период на высоте 1000 метров короткий, засушливо – речки, текущие в Теректинского хребта не доходят до Катуни, поэтому была устроена хитрая система орошения и выведен особый сорт пшеницы – «уймонка» или «аленька», так её местные называли за красноватый цвет.
«Аленьку» ещё во времена раннесоветской власти, когда уймонцы подались от атеистов в дальние края, вывезли в Америку. Сорт вроде бы сохранён. Только всё равно здесь по-видимому выгоднее заниматься скотом, а пшеницу завозить из степного Алтая.

Село Верхний Уймон. Музей Рериха. Он пробыл в Верхнем Уймоне полторы недели, завернув сюда во время своего грандиозного путешествия из Индии через Гималаи, Синьцзян и Казахстан в Сибирь, а отсюда через Монголию в Тибет и далее на вторую – индийскую – свою родину.
Музей отчасти новодел (нижний этаж), отчасти сохранённый дом Вахрамея Атаманова, где жила семья Рерихов и те, кто ехал с ними.
Об Алтае лучше всего в книге «Алтай – Гималаи». Там проговорено подробно, что значил для Рериха Алтай.
До Белухи, главной горы Сибири, Рерих не добрался, но на картинах и рисунках она есть.

В полусотне метров музей старожильческого быта. Пожпалуй, более интересный, чем музей Рериха.

Мы, собственно, приехали глянуть на Белуху. Она же Кадын-Бажи (или Кадын-Баш), дающая исток реке Кадын, то есть Катуни.
Василий Сапожников, подробно исследовавший Алтай, утверждал, что Белуха видна уже с нижних террас Теректинского хребта. Туда мы и едем. Анатолий, впрочем, раздумывает и артачится: может, в Тюнгур, оттуда вершина вроде бы видней. Мне неохота трястись убродной дорогой чёрте куда, предлагаю подняться за аил Курунду (от слова «курум» - крупнокаменная осыпь) и посмотреть.
Поднимаемся.
Погода изумительная, небо чистое. Прозрачность воздуха негородская и не равнинная. До Белухи отсюда где-то около сотни км, но она вот – как на ладони. А справа гора – «Палатка», так её называют девушки-алтайки, с которыми мы заговариваем в деревне.
Вид на Белуху роскошный. Тем более на переднем плане жёлтые лиственница, ниже широченная долина Катуни и ближние лесистые вершины, за которыми вечные снега. Анатолий удовлетворён. Эдик в восторге. А Сергей работает.
Звоним домой (связь отличная). И отправляемся обратно.

Перевал Кырлик (диалектное название горы) днём особого впечатления не производит. Нижерасположенные долины вновь вводят в ступор Эдика – красота!
Заезжаем 8-километровым свёртком в Мендур-Соккон (буквально «градом битый»), тут есть музей алтайского быта.
Музей закрыт и в аиле ни одного трезвого.
Один товарищ подходит и начинает умный разговор.
- В Академгородке учился.
- На кого выучился? – вопрос навстречу.
- В райисполкоме работал.
- А почему сейчас не работаешь?
- Сократили.
- А почему пьёшь?
Минутное молчание и слова, которые стали девизом дня:
- Пить надо. Путин приедет.

В Усть-Кане пообедать негде. Кафе с неприветливым персоналом и пивнушка – все «злачные» места. Едем дальше, в Абайскую степь («аба» - отец), откуда вроде как бы пошли основные алтайские роды.
С Ябоганского тракта («ябоган» - имя древнего теленгитского рода) сворачиваем налево – в Чергу (мне нравится толкование топонима от монгольского «чаргы» - «свирепый, неукротимый»). По пути, за плоской долиной взлёт в гору и на вершине того взлёта роскошный вид назад, километров на полтораста, наверное, в Казахстан.
Тут устраиваем перекус с данью хозяину горы «таг-ээзи» из остатков в коньячной фляжке.

Дальше нудная грунтовка вдоль реки Песчаной.
Перевал Кукуя (то есть Кок-Хая – «синяя гора» или «зелёная гора», тюрки словесно не различают эти цвета) и спуск км около полусотни в Чергу.
Скоро мост через Катунь и поворот на Чемальский тракт. По пути заезжаем в Анос, где музей-усадьба художника Григория Чорос-Гуркина. И в Чемал (одно из значений – «ветер») – на знаменитую Чемальскую ГЭС, построенную в 1935 году. Действует по сей день.

Ещё около часа по Чуйскому тракту в Горно-Алтайск. Гостиница. Ресторана нет, но в номере всё, что нужно для готовки: микроволновка, электроплита, набор посуды и, само собой, здоровенный холодильник.

Ужинаем в ресторане «Венеция» на соседней улице. Кухня довольно хорошая. Водка – «Белуга» мариинского производства.




На фото.
Верхнее фото - вид с перевала Поохол, уводящем с Ябоганского тракта в долину Песчаной.
Нижние: Чуйский тракт;  гостиница в Усть-Коксе; музей старожильческого бытва в Верхне м Уймоне.

Кемерово – Телецкое озеро – Уймонская долина – Горно-Алтайск – Барнаул – Новосибирск – Кемерово.
Это маршрут путешествия, начавшегося для меня во вторник, 27 сентября, и окончившийся в воскресенье. Видимо, для всех. Только для меня в Кемерове, а для моих спутников в Тюмени.
Транспорт – джип «Тойота-Лэнд-Крузер».
Состав: Анатолий – автор будущего фильма о Сибири, Эдик – исполнительный продюсер и режиссёр фильма, Сергей – оператор, Саша – водитель. Все из ГТРК «Регион-Тюмень».
Я в качестве гида-проводника и болтуна-консультанта.
Цель – «отработать» Кузбасс и Горный Алтай. Быстро и продуктивно.

27-го отбываем из Кемерова в 12-м часу дня. Мужики после и под впечатлением интервью с Тулеевым. Помня знаменитые формулировки «коллективный Распутин» и «прочмокали Россию», утверждают, что ораторской формы АГТ не потерял. Дескать, «актёрище!». И на разные лады повторяют понравившуюся фразу (речь перед этим, видимо, шла об экологической ситуации в промрегионах Сибири), что люди не простят и пошлют кое-кого «на три экологических чистых буквы».

Дорога ведёт на Нововокузнецк (по пути, само собой «автобан, который строит Аман»), далее в объезд Кузни на Таштагол (в переводе – «каменный лог».
Тюменцы довольны дорогой, рассуждают, что кузбасские трассы лучшие в Сибири. Самой худшей дорогой, которую они проехали, называют путь из Томска в Мариинск. И некоторые участки автодорожного Транссиба Красноярск – Иркутск.
После шашлыков в селе Панфилове восторги переходят все мыслимые границы. Мне остаётся только самодовольно ухмыляться.

Останавливаемся для видеосъёмки в Мундыбаше близ часовни св. Андрея Первозванного. Часовня построена супружеской четой Тулеевых и посвящена покойному сыну Андрею.
Около часовни кедровый сквер.
На том берегу речки – ж.д. станция, где начинал свою работу после Тихорецкого техникума АГТ.
Казачок, охраняющий часовню, губером не нахвалится, говорит, что АГТ помог тутошней обогатительной фабрике и теперь железорудный концентрат потребитель расхватывает, как горячие пирожки.

Получается просто-таки экскурсия по тулеевским местам…

Смотровая площадка за Казом. Вся Горная Шория как на ладони.
Дорога по-прежнему хорошая.
После Таштагола, однако, въезжаем на новую, грунтовую трассу Таштагол-Турочак. Пыльный грейдер. Скорость падает до 60 км в час.
Связи нет. Немудрено. Тут самые кондовые староверские места. А староверы не признают не только мобильные телефоны, но даже ТВ.
Навигатор тоже несёт какой-то бред. Видимо, для джи-пи-эс таких дорог просто не существует. Между тем она есть и пересекает речушку и одноимённый посёлок Гондошка.
Перед тем мы ехали вдоль реки Кондомы, однозвучной с «кондом», и вот «гондошка». Заглядываем на карту, там есть Кондошка, а неприличной сестры нет.

ТОПОНИМИЧЕСКАЯ СПРАВКА. «Мундым» восходит к самодийскому «кондо», то есть «длинная». Таким образом, Мунды-Баш («баш» - «голова», то есть исток) есть исток Кондомы (она же Мундым, она же Кондо). Ну, и Кондошка (обрусевшая ласкательныйм суффиксом) из этого же семейсатва «кондо».
То есть вовсе не то, что вы подумали.

Ах, ещё забыл Каз. Оно же и Казас. От самодийского «кы», то есть река.
По крайней мере, так утверждает покойный кузбасский топонимист Владимир Шабалин.

Перед Турочаком пересекаем реку Лебедь (название русское и, похоже, не калька с местного). Ею староверы поднимались в Горную Шорию. Ею на Абакан пришло семейство Лыковых.
Река тихая и в наступающей темноте жутко красивая.

И сразу въезжаем в Турочак («тура» - город плюс уменьшительный суффикс «чак», итого: «городок»). Появляется мобильная связь, несмотря на то, что тут большая староверская община.

Нам дальше. В Артыбаш («порог в начале», то есть в голове – «баш» – реки), тут исток Бии, вытекающей из Телецкого озера. Номера в гостинице уже заказаны. Это чудеса современной связи. Анатолий или Эдуард звонят из машины в Тюмень, в свою контору. Просят через интернет (у Эдика есть комп и джи-пи-эр-эс-модем от «Мегафона», но здесь лучше «катят» «Би-Лайн» или МТС) выяснить, что за гостиницы есть на трассе, забронировать номера и вообще выяснить разные нужные подробности.
В Артыбаш приезжаем в темноте. Гостиница (название «Артыбаш») у дороги, за как бы кедрово-сосновой аллеей, на берегу Бии.
Комфорт вполне современный (номера с душевыми кабинами), внизу ресторан, кухня вполне приличная, я заказываю харюзовую уху плюс нечто с экзотическим названием, которое простой кусок мяса, а сверху сырная плёнка.

ОПЯТЬ СПРАВКА. «Би» - река, несущая мужское начало, «господин», в противоположность «госпоже» Кадын, то есть Катуни. Вместе они образуют Обь.

Ужинаем. Выпиваем по стопарю превосходной водки «Медвежий угол» мариинского производства (это не реклама, это кузбасский патриотизм, а вы можете пить водку «Финляндия» или «Алтай»).
Моюсь и сплю.
Как, однако, здорово быть «матрасным» туристом. А раньше я тут ютился в палаточке…

В первый день преодолели что-то около 600-700 км.

Продолжение следует.

Тюменские телевизионники Анатолий Омельчук и Людмила Борисова сняли фильм-исследование "Евангелие от Матвея" про первого сибирского губернатора Матвея Гагарина.
Летом была презентация в Тобольске.
Информация тут: http://www.tumentoday.ru/2011/07/28/фильм-о первом-сибирском-губернатор/
Всёжки живём мы, "под собою не чуя страны", в одном конце Сибири что-то происходит, а до другого докатывается спустя много недель, будто в эпоху ямской гоньбы, когда письма по Расее шли месяцами.

Матвей Гагарин построил в Тобольске каменный кремль. Единственное такое сооружение в Сибири. И натворил много чего доброго в благоустройстве Сибири, в сношениях её с Китаем и исследованиях прилежащих морей.
В 1921 году был, однако, повешен в Питере. Вроде бы за воровство казны, за постоянные недоимки.
Но есть и другая версия вины: Гагарин был первым сибирским сепаратистом. Об это, в частности, пишет сибирский историй Словцов. Вот и наказал его Пётр за эдакую ересь - уже тогда Сибирь терять не хотели ни в каком случае.
Почему, видимо, и областников Ядринцева с Потаниным и другими наказали жестоко - крепостью и ссылкой.

Автор - мой старый друг-однокурсник Анатолий Омельчук.
Талантливый и неимоверно работоспособный. Успел издать массу книг: краеведческие (он предпочитает слово - родиноведческие") исследования, публицистика, проза, стихи.
И вот - телекино.

Через несколько дней он с тюменской съёмочной группой заезжает за мной в Кемерово м мы едем на Алтай. Три ключевых точки надо посетить: Телецкое озеро, плато Укок и ещё на Белуху посмотреть откуда-нибудь из Уймонской долины. Несколько тысяч км намотаем.

Я вроде как в качестве консультанта и трепача-бездельника при занятых людях.

Соопчают, что "Прогресс", когда падал, взорвался.
Ебуквакнуло так, что с тёкла задрожали на расстоянии 100 км.
Если что-то упало недовзорвавшимся, то в высокогорье. Были или нет там люди, Бог весть, но говорят, что к месту падения близко промысловые кедровники.
Подробностями балует туристский сайт ДЕД АЛТАЙ: http://www.ded-altai.ru/news/progress-upal-v-chojjskom-rajjone/
А я поставлю фото одного барнаульского турика. Сделано в горах близ Телецкого озера.