![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Ещё о Багрицком
Oct. 21st, 2012 06:20 amЕщё о Багрицком.
igor_panin напомнил про его поэму «Февраль».
Очень еврейская вещь. Сюжетная. Несчастный местечковый дрочила становится большевистским комиссаром, ловит девушку, которая ему когда-то не дала, и удовлетворяет свою противоестественную надобность.
Самодовольное жидовство так и прёт.
«Февраль» будто специально был сочинён, чтобы родить во мне отвращение к Багрицкому.
Поэма написана верлибром, что усиливает отвращение.
Хорошо, что есть Багрицкий не еврей, а русский поэт.
Пастернак, по-моему, еврейством не бравировал. И большевизмом тоже. Хотя у него есть про Ленина: «он был, как выпад на рапире». Но в целом он другой, эдакий дачно-невнятный: «со мной, с моей свечою вровень миры расцветшие висят».
Да и вообще, если не ошибаюсь, Пастернак был выкрест, а вырос на классической русской литературе и музыке: его отец иллюстрировал «Воскресение» Толстого.
У Мандельштама еврейство под спудом. Бродский уже и не еврей и не русский. Космополит.
Багрицкий, если припомнить, родил целое направление поэзии и поэтов – романтиков мировой революции.
Там Джек Алтаузен, писавший одновременно и под Багрицкого, и под Киплинга.
Иосиф Уткин, от этого только и осталось, что отчаянная «Комсомольская песня»: «Мальчишку шлёпнули в Иркутске».
Михаил Светлов: «Гренада» и прочее.
Троцкисты, в сущности. По Троцкому Россия – растопка для костра мировой революции.
Перед войной новое поколение русско-еврейской романтики: Михаил Кульчицкий, Павел Коган. Это кому из них принадлежит эффектное и, соглашусь, поэтичное: «Но мы ещё дойдём до Ганга, но мы ещё умрём в боях, чтоб от Японии до Англии сияла Родина моя»?
Вообще феномен евреев, пишущих по-русски, но при этом всё равно остающихся евреями, стОит внимания. Интересно, кто-нибудь исследовал это «без гнева и пристрастия»?
И именно в контексте «мировой революции»?
Чтобы в её, так сказать, процессе избавиться от комплексов местечковых дрочил…
igor_panin напомнил про его поэму «Февраль».
Очень еврейская вещь. Сюжетная. Несчастный местечковый дрочила становится большевистским комиссаром, ловит девушку, которая ему когда-то не дала, и удовлетворяет свою противоестественную надобность.
Самодовольное жидовство так и прёт.
«Февраль» будто специально был сочинён, чтобы родить во мне отвращение к Багрицкому.
Поэма написана верлибром, что усиливает отвращение.
Хорошо, что есть Багрицкий не еврей, а русский поэт.
Пастернак, по-моему, еврейством не бравировал. И большевизмом тоже. Хотя у него есть про Ленина: «он был, как выпад на рапире». Но в целом он другой, эдакий дачно-невнятный: «со мной, с моей свечою вровень миры расцветшие висят».
Да и вообще, если не ошибаюсь, Пастернак был выкрест, а вырос на классической русской литературе и музыке: его отец иллюстрировал «Воскресение» Толстого.
У Мандельштама еврейство под спудом. Бродский уже и не еврей и не русский. Космополит.
Багрицкий, если припомнить, родил целое направление поэзии и поэтов – романтиков мировой революции.
Там Джек Алтаузен, писавший одновременно и под Багрицкого, и под Киплинга.
Иосиф Уткин, от этого только и осталось, что отчаянная «Комсомольская песня»: «Мальчишку шлёпнули в Иркутске».
Михаил Светлов: «Гренада» и прочее.
Троцкисты, в сущности. По Троцкому Россия – растопка для костра мировой революции.
Перед войной новое поколение русско-еврейской романтики: Михаил Кульчицкий, Павел Коган. Это кому из них принадлежит эффектное и, соглашусь, поэтичное: «Но мы ещё дойдём до Ганга, но мы ещё умрём в боях, чтоб от Японии до Англии сияла Родина моя»?
Вообще феномен евреев, пишущих по-русски, но при этом всё равно остающихся евреями, стОит внимания. Интересно, кто-нибудь исследовал это «без гнева и пристрастия»?
И именно в контексте «мировой революции»?
Чтобы в её, так сказать, процессе избавиться от комплексов местечковых дрочил…
