vas_pop

Признаюсь, сгоряча изматерил этот фильм.

Теперь несгоряча и подробней.

В основании сюжета построенная где-то в Сибири, недостроенная и брошенная в войну железная дорога. В строительстве участвовали немецкие инженеры. Дочь одного из них за каким-то дьяволом укрывается в тайге и живёт в брошенном паровозе.
Тупичок, где паровоз и немка, укрыт за рекою, туда не попасть - мост, построенный немецкими инженерами, разрушен ледоходом (то ли ледоход случился небывалый, то ли качество моста такое).

На уцелевшей части железной дороги паровозы вполне ходят. Две колеи. Рядом лесоповал и бараки, где живут "враги народа". Одна из "врагинь" вроде как бы родила от немца, будучи на работах в Германии, так и живёт с ребёнком-немцем. Потом, впрочем, оказывается. что она укрыла дитё от военных действий, спасла то ли из-под артобстрела, то ли из-под бомбёжки.

Сюжет напоминает историю солдата-спасителя, какому памятник в берлинском Трептов-парке, но её почему-то садят). На лесоповале у неё завязывается любовь с фронтовиком-орденоносцем, который любит паровозы и умеет развивать на них бешеные скорости.

Уф. Дальше пересказывать не буду. Ибо пересказ получается злой, а злость это не аргумент, иронично можно даже Евангелие перессказать. Буду по сути. Мне кажется, сценарист и режиссёр сэкономили на консультантах. На историке, на железнодорожнике, на военном, на криминалисте. И т.д.

Начинаем с начала. Вот лагерь и в нём "враги народа". Мужики и бабы.

Это неправда. Отдельно существовали женские лагеря и поселения, отдельно мужские. Справьтесь у Солженицына в "Архипелаге ГУЛАГе". Или у нашей землячки Фаины Самойловой, подполковника внутренней службы, авторше записок "Гражданка начальница", сейчас по её автобиографической книжке снимается телефильм.

Женщин обычно направляли на работы в сельское хозяйство. Полным-полно до недавних пор было таких поселений в Чебулинском районе. Например, Орлово-Розово славилось высокой продуктивностью животноводства.

Да, я хочу сказать, что женщина-сучкоруб - нонсенс. Эта работа не всякому мужику по плечу. В лес по конвоем направляли проштрафившийся люд не для уничтожения, а чтобы плановые кубометры давали на благо народного хозяйства. Злее самого злого энкаведиста - ПЛАН, обязывавший беречь рабочую силу и помогать ей производительно трудиться.

Кстати, какого рожна делает в лагерном бараке машинист-паровозник, которого играет Владимир Машков? Он же вольный и заслуженный человек. А если это не лагерь, то почему "враги народа", общий стол с пайкми и офицер НКВД, призывающий "держать строй".

Однако, наверное, всё ж не лагерь. Тем более прямо на железной дороге, откуда недалеко до больших городов. "Доберёмся до Иркутска - документы тебе выправим", - уговаривает на любовь один персонаж подругу Машкова.

Тогда что это за странное поселение?

И у меня всё ж никак не развеиваются недоумения по поводу этой девушки. Ну, оказалась на работах в Германии. Туда массово угоняли нашу молодёжь с оккупированных территорий. Моя покойная тёща Анна Григорьевна и её подружки-односельчанки два года отпахали на заводе под Дрезденом. После войны все вернулись в деревню.
Кроме Анны. Она отличилась - вышла замуж за офицера Красной армии и уехала с ним в Сибирь.
Девчата проходили обязательную "фильтрацию". Выяснить, кто сотрудничал с немцами, было несложно. И кто с ними спал - тоже. А тут девушка даже и беременной не ходила. А всё равно - в сибирский лагерь.

Ещё одна невозможная деталь - самогонка.

Перед войной самогоноварение наказывалось десятью годами тюрьмы. Как вредительство. В 1948 году (как раз этим временем можно датировать события, происходящие в фильме) вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об уголовной ответственности за изготовление и продажу самогона". Даже в относительно мягкие "застойные" действовала статья УК за номером 158, обещавшая за злостное самогоноварение до трёх лет отсидки плюс конфискация имущества.

В кинофильме она рекою льётся. Пьют "враги народа", пьют их охранники, а некий национальный кадр (ну, типа коренной таёжный житель) ни на минуту не расстается с четвертью мутной жидкости.

Попутный вопрос: почему - МУТНОЙ? Самогон есть продукт перегонки, то есть спиртосодержащий конденсат - прозрачный, как слеза комсомолки.

Но режиссёру, наверное, надо, чтоб это была мутная сивуха, так кинематографичней.

Дальше пошли.

Лесоповал идёт возле магистральной железной дороги с широкой колеёй. Чепуха. Тут всё вырубили, когда дорогу вели. Предполагаю, что ещё в девятнадцатом веке.

На лесосеки, например, в Томской области вели узкоколейные железные дороги. Платформы с лесом таскали мотовозы. Такая дорожка спокойно проходила по гатям через болота, через небольшие речки - по деревянным мостам. Они не требовали специальных насыпей, иногда можно было обойтись даже без шпал, а как кончалась лесосека, не жалко было бросить.

Возможно, на узкоколейках были некогда и паровозики. Помню, стоял такой ма-а-аленький на моей родине - у депо станции Топки, в тупичке около железнодорожного училища. Похож был на паровозик братьев Черепановых из учебника физики.

Узкоколейка - повторяю. Строительство широкой колеи - это грандиозная задача, которая по силам лишь государству. Как её умудлились забыть - уму непостижимо. Ну, ёлки-палки и ход сюжетный...

Тем более, как я понял, там двухпутка. Поэтому сумасшедшие машинисты устраивают паровозные гонки по параллельным путям. Ну, представьте себе, на перегоне Тайга - Юрга-первая, там километров пятьдесят, мчат в одном направлении два бешеных паровоза.
Бред.
Но я готов предположить, что это гонки внутри станции. Если станция большая, то километров пять им гоняться. Если полустанок (а тут вроде так оно и есть). то на длину пары составов. Длина стандартного пассажирского вагона двадцать с мелочью метров, значит максимум километр.
Но они, понимаешь, в азарте. Они нагоняют, перегоняют, отстают и снова нагоняют. Смех и ужас в одном флаконе вот ещё, почему: выезд на красный свет - преступление. За это должно посадить всех его участников - от стрелочника до начальника станции. А они нифига себе - гоняются...

Историческая подробность: окончательно двухпутным Транссиб стал лишь 1990-е годы. Эту "мелочь" авторы фильма не приняли во внимание.

Но продолжаем.

Вот Владимир Машков обнаруживает в лесу заваленный хвойными ветками (для маскировки, чтоль?) паровоз. Стучит кувалдой ему по колёсам. Радуется. "Живой", - говорит.
Дурень. Не колёса главное в паровозе. Паровоз это очень сложное устройство. Самое сложное в нем - котёл. Паровоз жив, если жив котёл. А повезёт паровоз, если исправна паровая машина.

Ну, конечно, ежели наличествуют колёса и рельсы. А ежели их нет, то работающим котлом можно отапливать жильё. Те же бараки, где живут "враги народа".

В заключение смешные мелочи.

Чуть не охренел от кадра, где медведь пужает вышедшего по нужде машиниста.
Представьте: идёт по Транссибу паровоз и вдруг машинисту приспичило. Он останавливает поезд и бежит в лес. Нет бы, как обычно делают паровозники, тихонько погадить в тендере на куче угля, а следы закинуть в топку, - ишь, интеллигент, вышел задницу морозить на вольную волю.
И едва не поплатился. Но сбёг.
Паровоз тутукнул и попёр, чух-чух-чух, шевеля шатунно-кривошипым механизмом. Медведь вот-вот нагонит. Ан, нет - угля полную топку нашвыряли, подзавяз, хрен тебе, страшное животное, не залёгшее в берлогу..

Аборигену, который всё время жрёт самогонку, Машков дарит орден Красной звезды. Абориген показал путь к паровозу. Дурень-киногерой не смог сообразить, что к нему должна вести колея - две рельсы и шпалы, они ж никуда не делись.
И почему орден? У Астафьева в "Царь-рыбе" циник Гога Герцев выменивает на опохмёлку медаль у спившегося фронтовика, чтобы выточить из серебрушки блесну.
Этому дурачку зачем орден?
Оказывается, на шапку прикрутить...Фильм изо всех сил спасают актёры. Плохих просто нет.

Но спасти не удаётся.
Так что ещё раз повторю: этот бред собачий наша национальная претензия на "Оскар"?
Ой, не надо.

ЗЫ. Всегда, как только заваривается фильм о Сибири, начинаешь ждать чего-то такого-эдакого. но получаешь, как правило. развесистую клюкву.
Враньё в деталях - враньё в большом.

ЗЫ.ЗЫ. Эффектный кадр: топоры врубленные в колоду, идут работяги и разбирают их.
Неверно. Всяк работник готовит топор по руке. Это важно - не набьёшь мозолей, быстро не устанешь. Поработал, топор за пояс.
И ещё лажа - топоры плотницкие. На лесоповале используются другие - с длинной ручкой, как у колуна, и более тяжёлые. И деревья зарубать, чтоб правильно упало (а валят-то, видать, не бензопилами, а вручную - эдак колоритнее), и сучья обрубать.