ABAKAN. part 3 - the end

[vas_pop]

 
Телецкое озеро - река Абакан - вниз по Абакану
Часть 3, последняя


7.ХАКАСИЯ
Да, тут мы уже в Хакасии. Много примет нового.
Идя вдоль Сыктызыла, мы впервые встречаем узорчатые листья маральего корня. А чуть позже – колбу, уже цветущую, но от того не менее вкусную и желанную. А выручавший нас на алтайской стороне щавель как-то незаметно исчез.
И людьми стало пахнуть больше. Вот явно рыбацкая или туристская стоянка: кострище, таганок и примятая после палаток трава. Рядом большой поваленный кедр ощетинился сухими кореньями – лучшее на свете топливо для костра. Место хорошо продувается, комара почти нет.
Опять купаемся, нежимся под солнышком, гоняем чаи, обсуждаем маршрут.
Наша стоянка вблизи распадка, это явный приток – Малый Сыктызыл, стрелка с ним угадывается в километре пути от нашей стоянки. Потом, после стрелки будет несколько бродов – тропа, как шальная, прыгает через реку и обратно. Дальше Сыктызыл сливается с Коныем, речкой побольше. Тропа пересекает Коный (производное от слова «кёёно», то есть «прямой, верный, праведный или справедливый» – вот какая это речка) и уходит сушей на Абакан. А мы намереваемся посмотреть, какова речка после слияния с Сыктызылом, может, уже сплавная…
Если сплавная, то уведёт ниже по течению Абакана и мы вряд попадём на Горячий ключ – природный курорт, куда валом валит народ из Бийки и других мест, тропа тут уже изрядно натоптанная, никаких затёсок не надо. Горячий ключ, говорят, лечит от всех болезней, на него приходят даже из Тувы, горными тропами, тут лечилась и сама Агафья Лыкова.
Которую, мы, впрочем, тогда, в 1993 году, ещё не видали и не знали, мы познакомились только годом спустя – залетев на Еринат из Таштагола вертолётом.
…На Коные ночуем. Речка, по общей оценке, вполне справная, будем строиться, но впереди возможны заломы из упавших деревьев, придётся обносить.
Наутро вяжем плоты. Перед отходом пьём чай на виду у снежной горы. И вдруг перед нами возникает вертолёт «МИ-восьмой». Отдалённый шум его винтов мы поначалу приняли за шум реки.
Вертак зависает перед нами, разбивая речное течение в пыль, – народ в кабине внимательно изучает чудаков-чаехлёбов (мы вежливо делаем «дядям» пригласительные жесты, мол, садитесь с нами) и яркие катамаранные «сигары», связанные рамами, неужто на этом они поплывут? Потом машина включает скорость и уползает вверх по горе в неведомую даль.
…Кто сказал, что плыть легче, чем идти? Через двести метров сплава – первый залом. Потом второй и третий. И ещё. Наконец чистая вода и приток слева. Едва успеваем поприветствовать рыбачков на берегу, как влетаем в ущелье и скачем по длинному и извилистому порогу из одного слива с крутым заворотом в другой (потом, переведя дух, Искандер оценивает порог на «пятёрку»), а едва выйдя из щели натыкаемся на высоченный завал, наглухо перегораживающий реку. Только слева дырка – обнос по зыбкой песчаной косе.
И тут все замечают, что из одного нашего баллона торчат «кишки». Где-то в пороге мы пропороли кордовую обшивку о скалу.
Авария – хороший предлог для ночёвки. Где-то близко Абакан, наша промежуточная цель, и мы палим костёр костров, изводя на него столько дерева, сколько хватило бы на три добротных деревенских дома со всеми хозяйственными постройками. А чего жалеть-то? Ведь всё это будет гнить по берегам. И странно, что вода, несмотря на обилие древесины, такая чистая и рыбы, говорят, много – а у нас на Томи, Кии и Мрассу запретили молевой сплав, дескать, рыбе мешает, фенол прёт из корья, ну и где ж теперь та томская рыба, избавленная от фенола?
Песок быстро остывает, костёр, уложенный напоследок в «нодью», будет гореть всю ночь, в желудке сытость – нынче мы заварили похлёбку с тушёнкой. Говорят, что тушёнка – мёртвое мясо, организм больше тратит сил на её переваривание, никакой от неё пользы, надо крупы есть и это, наверное, правильно, но зато – как вкусно!

6.ВНИЗ ПО АБАКАНУ
Стал чаще вспоминаться дом. Правду говорят: первую половину дороги думаешь о предстоящем пути, а вторую уже о доме, о возвращении. Мы, стало быть, перевалили не только Минор, но и через половину путешествия.
К тому же сменился и способ передвижения.
Выйдя в Абакан, встретили людей и поговорили. «Ну, чего там в мире происходит?» - поинтересовались. «А воюют, - был ответ, - эти, как их. Танки куда-то ввели. Или вывели».
Ладно, это те ещё международники. Спросим чего попроще: «Как рыбалка!» Оба в один голос: «Нету рыбалки, вода большая. Половодье. Рыба сытая, вот вода спадёт, тогда другое дело». «А вы тут зачем?» «Баню на Коные будем рубить для начальства».
Ну, коли начальство появилось, значит девственной природе и тут скоро конец.
Потом стали встречаться моторки и подруливать к нам. Все спрашивали, много ли народу на Горячем ключе, а мы и не знали. Потому что мы, мол, с Коныя, а к нему шли от Телецкого.
Нас попугивали каким-то страшным порогом: «Вы его сразу увидите и почувствуете: Абакан резко пойдёт вниз и его как будто нету, потом высокий вал, течение на скалу прёт, а справа улово, мотор вышибает, если въедешь, в общем, осторожней, ребята…».
Порог оказался довольно свирепым перекатом с полутораметровым валом (ещё раз напомню – мы попали в пик половодоья) и последующим поворотом направо, тут косой вал и улово. При известной небрежности может и положить. Но вообще-то ничего опасного для спортивного катамарана.
Искандер громогласно провозгласил:
- Поздравляю с прохождением порога!
- Рады стараться, ваше благородие! – проорали мы в ответ.
Как потом выяснилось, на Абакане похожих препятствий много. Но в общем речка ничего особенного, похожая на знакомые кузбасские реки. Например, на Усу. И вообще на родные места похоже – Абакан течёт вдоль хребта, подпирающего Кузбасс с юга, значит, считай, свой.
Потом мы не раз бывали на Абакане. Всякий раз начинали с заимки Агафьи Лыковой. Большими группами плавали. И малыми. Однажды вдвоём с Искандером – самое тихое было путешествие и звери к нам выходили за каждой излучиной.
Понемногу рыбача, мы почти доплыли до Абазы. Дня полтора осталось. И вдруг вблизи очередного шумного переката я вижу укреплённую в камнях жердь, а на ней расправленный пустой пакет из фольги из-под тушёной с фрикадельками картошки.
- Наши?
- Наши.
Подогнали судно к берегу, и я побежал по пыльным камням. А почему пыльным – потому что в своём среднем течении Абакан уже не дистиллят, это просто хорошая вода, но в ней уже появляется планктон и ил – приносят притоки. А ещё они выносят камни с вкраплениями слюды и она блестит на солнце. И вот я бегу по пыльным камням со слюдяными блёстками, подбегаю и получаю награду: «Вася, привет!» - написано на фольге большими буквами.
Послание от шорской группы.
Потом мы узнали, что они вышли в Абакан дней на десять раньше нас, пройдя от посёлка Мрассу Консинским перевалом и продравшись на пятнадцати километрах Консу через двадцать крутейших заломов. Они шли по сожранной непарным шелкопрядом тайге, кормили, как и мы, комаров, мошку и клещей и жалели, что вышли в этом году в тайгу слишком рано, надо бы в августе, когда и ягода, и грибы, и рыбалка, и шишка, а не одна только экология…
Про возвращение домой, про нищую Абазу, про новокузнецкую привокзальную площадь с её тошнотным общепитом, «коммерсантами» и попрошайками – не буду. Праздник кончился.
И захотелось снова на Абакан. Что мы и осуществили буквально на следующий год. А потом ещё через год. И пару раз попозже. Сейчас я знаю эту реку не хуже иного лодочника, возящего на Горячий ключ больных из Таштыпа или Абазы.
Многое на реке изменилось. Порог, которым нам пугали, стал вовсе нестрашным – река теперь не прёт в него буром, она нашла себе протоку левей и спокойно обтекает береговую скалу вскользь. Народу стало больше. Многочисленные избы по берегам, в которых мы ночевали, горят, как свечки, после пьяных пикников.
На одном из притоков, чуть ниже по течению бывшего поселка Ада, возобновили добычу золота и приток мутит Абакан понизу – до самой Абазы.
Зато выше он по-прежнему чист. Сияет быстрая вода, стоят облака над хребтом и дышится легко. Как в детстве.

<|lj-cut>

Френд подсказал. Есть технический отчёт о походе на  сайте "Скиталец": http://www.skitalets.ru/water/vostok/abakan_krivon2000/ В 2000-м году это категория 3., на одну сбросили. Но мы-то, повторяю, шли в 1993-м.