Машины во дворе

 

Обычно они стоят плотней. Тут на переднем плане четыре машины, стоящих на детской площадке. И там, вдалеке, у мусорных баков, ещё две. Шесть, стало быть. Остальные уехали.
А бывает до десятка и более.
Где-то я сочувствую автомобилистам. Двор скроен по лекалам, видимо, ещё 1970-х, когда не предполагалось автобума 2000-х. Я в этот дом заселился в 1998-м, он уже стоял лет пятнадцать, двор казался просторным - для пары-то машинёшек. Ну. ещё утрами заезжало несколько служебных - за мелким, но важным начальством.
Сетевая газета Кемерова ведёт кампанию против автомобильного хамства. В столицах молодёжное движение "Наши" устраивает свои акции. На Урале музыкант Шахрин из группы "Чайф" лично клеит на лобовые стёкла позорные наклейки, изобличающие хамов. Ну, вот и я, присоединяясь к ним, указываю адрес: Кемерово, Бульвар Строителей, двор дома 44.
Возможно, владельцев оштрафуют. Проблема, однако, не разрешится. Стоянки не возникнут.

Больше меня, впрочем, жарит не присутствие машин на газоне. А их сигнализация. Согласно статистике, в нашем районе угон такая ж гипотетическая редкость, как жемчужина в навозной куче. Но сигнализация свистит, пищит и завывает в любое время суток. Не понять, отчего.  Даже прохожих тут нет тёмной нашей ночью.. От взглядов. что ли? Или хозяин время от времени проверяет из квартиры, тут ли его любимая железяка, а ну-ка, ГОЛОС?

Меню сибиряков в стародавние времена

  

Этот материал я нашёл в интернете. Давно. Он принадлежит новосибирскому историку Анне Люцидарской.
Я его опубликовал несколько времени тому назад в литературной приложении к газете "Кузбасс".
Статья с виду сугубо сугубо учёная. Но по сути она жутко интересна. Ибо всякому обывателю этой жизни безотчётно интересней не столько исторический взгляд на политику, не список дат и сражений, сколько факты материальной жизни предков. Почему нынче столь популярными становятся имитации разных исторических действ. Или жизнь в условиях исторического времени: в доме, стилизованном под прошловековую постройку, в прабабушкиной одежде, с традиционными (нередко забытыми или невозможными ныне) блюдами на столе. 

Должно быть, про такой интерес лучше всех соображал родоначальник истории Геродот, не брезговавший описаниями бытовых пристрастий иных народов. А у нас – своё. Итак, что ели-пили наши предки в Восемнадцатом веке…

И прошу извинить: никак что-то у меня не получается убирать тексты под "кат".

Система питания является важнейшей составляющей в культуре жизнеобеспечения народа. Она складывается в зависимости от природных условий обитания этноса, развития хозяйственной деятельности и отдельных отраслей перерабатывающего производства. Сибирь периода ее интенсивной колонизации располагала богатейшими условиями для создания потребительской базы. Первопоселенцы, составляющие в основном гарнизоны служилого населения, остро ощущали нехватку зерновых запасов, что повлекло достаточно быстрое освоение сельскохозяйственных площадей сначала вблизи военно-административных центов, а затем и в отдаленных от городов, но пригодных для земледелия местах. Правительственная политика всячески поощряла сибирское хлебопашество и уже к середине XVII столетия Сибирь не зависела от привозного хлеба. Поддерживаемое государством крестьянство на первых порах не производило достаточное количество товарного хлеба, поэтому в городах с благоприятными климатическими условиями, таких как Тюмень, Тобольск, Томск и др. горожане с успехом разрабатывали выделенные им земли под пашни, а со временем расширяли свои угодья путем приобретения тем или иным способом дополнительных площадей ( пожалованья, купля, аренда, заклад и т.п.).

Значимыми зерновыми культурами для сибирских колонистов являлись рожь, овес, пшеница, ячмень. Ржаной хлеб и продукты их ржи являлись основным видом питания. По будням ели хлеб из ржаной муки, к которой иногда добавляли ячмень. Ржаной хлеб обходился дешевле пшеничного и к тому же считался более питательным. В зависимости от сортов муки ржаные хлеба делились на ситные и решетные. Из пшеницы выпекали преимущественно тертые и крупчатые калачи. Мукой высшего сорта считалась изготовленная из "самой доброй пшеницы" крупичная мука. В городах существовали специальные ремесленники делавшие различные изделия из теста. В Тобольске, например, на протяжении всего XVII века на полках возле гостиного двора продавались хлеб, калачи, пряники и баранки, а прибывшим в Томск иноземным посланникам выдавалось "государево жалованье" на приобретение у местных хлебопеков хлебов и калачей. Упоминаются среди выпечки и колобки, судя по тексту источников, они представляли собой небольшую пресную округлую булку.

Среди изделий из теста особое место в русской кухне занимали пироги. По способу приготовления они могли быть подовыми, выпеченными из кислого теста на поду печи, и пряжными, как из кислого, так и пресного теста. Их форма и величина могли варьировать от больших до самых маленьких, называемых источниками "пирожками". Начинка у пирогов также могла быть самой разнообразной, скоромной и постной, приготовленной из мяса, рыбы, каши, овощей, ягод, творога и т.п. Источники XVII в. Европейской части страны отмечают не менее 50 видов различных пирогов. Во время многочисленных постов пироги пекли на растительном масле с рыбными, грибными, овощными и сладкими начинками. В Сибири пироги также являлись популярным блюдом, свидетельством этому является выделение среди ремесленников такой специализации как "пирожники".

Пироги обычно подавались к горячим жидким блюдам, причем существовали особые градации: к щам из свежей капусты полагался пирог с гречневой кашей, к кислым щам - пирог с соленой рыбой, к лапше - пирог с мясом, к ухе - пирог с морковью. Эти правила традиционно сложившиеся в Европейской части России транслировались колонистами и в Сибирь, но со своей спецификой, зависящей от местных условий. Нехватка одних продуктов требовала их замещения иными.

Из муки зерновых культур в XVII столетии изготавливали множество различных блюд. Популярностью пользовались блины и оладьи из различной муки: пшеничной, просяной, овсяной, гречневой. Пекли блины тонкими и с припеком. О том. что блины пользовались широким признанием в Сибири свидетельствуют постоянно присутствующие среди привозных "русских товаров" блинные сковороды самых разных размеров.

Из овсяной муки смешанной с водой делали толокно, которое в постные дни являлось обыденной пищей простого народа.

Праздничные лакомства также изготовлялись из муки. Это были сладкие пироги, ковриги и коврижки, пряники. Пряники поначалу ввозились из центральной части России, но со временем стали выпекаться и местными сибирскими пряничниками.

Распространенным видом пищи, приготовленной из злаковых культур являлись каши. Существовало множество способов их приготовления. В начале XVII в. в Енисейске ощущалась нехватка мельниц, поэтому, как сообщает источник : ... многие служилые люди и пашенные крестьяне рожь варят кутьей да едят". Это была вынужденная мера, но кутья из пшеницы и ржи являлись привычным традиционным блюдом. В житие протопопа Аввакума приведен случай, относящейся ко времени его пребывания в Сибири : "... боярыня пожаловала, прислала сковородку пшеницы, и мы кутьи наелись..." К кашам из разных круп подавались кисели, патока, животное или растительное масло.

В Сибири были все условия для развития животноводства: покосы, луга, пастбища с богатым травостоем. Скот держали не только в пределах сельскохозяйственной округи, но и в городах, причем значительное количество. Неподалеку, как правило в поймах рек, располагались общие для горожан пастбища, "подгородные выпасы", сенные угодья. Помимо крупного рогатого скота сибиряки держали в своих хозяйствах свиней, овец, коз, а также разнообразную домашнюю птицу. В 1668 г. томичи жаловались в челобитной, что в городе перетравили собаками "...коров и куров и баранов..." На рынках сибирских городов "с полков" продавали мясо разных сортов, животное масло и иные продукты, которые поставляли горожане и крестьяне, хозяйство которых было нацелено на мелкотоварное производство в интересах местного рынка. В городах существовали мясники, маслоделы и другие производители связанные с животноводством.

Сибиряки потребляли множество мясных блюд. Мясо яловых коров, а также свинину солили на зиму. Надо заметить, что свиному мясу перед говяжьим отдавалось предпочтенье, свиное сало добавляли в различные каши, щи. Щи являлись основной горячей пищей и варились на основе различного мяса с добавлением овощей. Из голов и костей животных делали студень. К праздничному столу целиком жарили молодых поросят. Множество блюд приготовляли из баранины. Часто употреблять в пищу мясо могли себе позволить лишь хорошо обеспеченные сибиряки, для основной массы населения обильная мясная пища, как правило, являлась праздничной.

Обилие лесных просторов в Сибири открывало путь охотничьему промыслу. В состав некоторых обширных земельных наделов, принадлежавших как правило служилой верхушке, входили "птичьи путики" - места, где добывали лесную дичь. Несомненно и горожане, и крестьяне время от времени пользовали дарами лесов, промышляя диких животных и птиц и обогащали этим свой рацион.

В домашнем хозяйстве сибиряки держали кур, гусей, уток, индеек. Из мяса дикой и домашней птицы варили щи и уху. Следует заметить, что в XVII столетии ухой называли любой суп или похлебку.

Длительные поездки, обусловленные сибирскими расстояниями, требовали продуктов не поддающихся скорой порче, поэтому соленое, вяленое и копченое мясо животных и птицы часто встречается в источниках этого периода, оно являлось не только важным продуктом среди домашних запасов, но и необходимой пище в пути для служилых людей, торговцев, промышленников.. В рационе жителей северных городов Мангазеи и Туруханска в 30 - 40-е гг. были привозное "мясо-ветчина" и соленые гуси, зайцы, куропатки местной добычи и приготовления.

Сохранились свидетельства, что куриные яйца использовались в приготовлении различных блюд и входили в рацион детского питания.

Огромную роль в системе питания в России, и в Сибири в частности, играла рыба. Рыбная пища вообще была распространена в XVII в. более широко нежели мясная. Этому способствовали многочисленные посты. Церковь, помимо постов, предписывала два раза в неделю, в среду и пятницу, питаться только рыбой или растительной пищей.

Реки в Сибирском регионе были полноводны и изобиловали рыбой. Земельные наделы многих служилых и посадских людей включали в себя и так называемые "рыбные тони", места наиболее пригодные для интенсивной добычи рыбы. Среди производителей с самого начала освоения Сибири выделились люди промышлявшие рыбу. торговавшие ей, а также занимающиеся ее обработкой ( солением. копчением, заготовлением вяленой рыбы и икры). С рыбных тоней и с неводов, и с плавных сетей платили определенный налог. В Тобольске рыба поступала на "рыбное торжище", расположенное возле пристани. Имелись кроме того специальные "рыбные полки" и на гостином дворе, и на базаре в Верхнем городе. Посетивший Тобольск в 1666 г. иностранец отмечал в своих записках, что в городе имеется " замечательно большой рыбный базар, такого я не видел ни в одной стране... утром приводят 30, 40, 50 и более телег и бочек, больших и маленьких, которые все полны только что пойманной и еще живой рыбой". В других городах на базарах также имелись рыбные полки, изобилующие дарами рек. В Томске выделился ряд представителей преимущественно служилого сословия активно занимавшихся "неводным промыслом". Продукты рыболовства занимали одно из ведущих мест в вывозе товарной продукции из Томска и основным местом сбыта томской рыбы был Кузнецкий острог.

Наиболее ценной рыбой считались осетр, нельма, стерлядь, муксун, чалбыш. Употребляли в пищу и более расхожую рыбу:язей, щук, сырков, карасей, линей, ершей, пескарей и др. Изобилие рыбы приводило к тому. что лучшие ее сорта стоили в Тобольске дешевле хлеба. Несомненно особое место среди рыбного ассортимента занимал осетр. По свидетельству посланника Избранта Идеса " ежели оного сварить, то в котле на два пальца жиру останется."

Из холодных закусок самой вкусной по праву считали икру. Традиционный способ приготовления зернистой икры был простым, ее засаливали на 6-8 дней, замешивали с перцем, луком, добавляли немного уксуса и прованского масла. Отжатую и спрессованную (паюсную) икру набивали в бочки. Лососевую (красную) икру подавали отдельно или же добавляли к черной зернистой икре. Икру употребляли не только в сыром виде, но варили в уксусе или маковом молоке. Источники XVII века упоминают икряные блины, испеченные из крупчатой муки с добавлением взбитой икры. Конечно, эта пища относилась к изыскам, которые могли позволить себе только определенные слои населения.

Расхожим горячим рыбным блюдом являлась уха. На кислой основе варили рыбные щи, чаще из сушеной рыбы. Приготавливали паровую рыбу, а также различные рыбные фарши. Из рыбной смеси делали окрошку и различные рыбные каши.

Экологические условия позволяли колонистам в Сибири широко использовать в своем рационе овощи и дикорастущие ягоды и растения как в свежем, так и обработанном виде. В усадьбах горожан-сибиряков значительные площади отводились под "огородные места". Основными огородными культурами ранних переселенцев являлись капуста и репа. Многие участки в усадебных комплексах так и именовались - "огород-капустник". На протяжении всего XVII столетия из-за Урала в Сибири среди "русских товаров" присутствовали семена "рассадные", в основном капустные и репные. Репу ели, как правило, в пареном виде, а также использовали как приправу к различным блюдам. Об употреблении иных овощей известно гораздо меньше, однако семена моркови, редьки, огурцов также присутствовали среди ввозимых товаров. Капуста, репа, морковь использовались для начинок порогов.

Следует заметить, что выращенные из привозных семян овощи на первых порах широко использовались именно в городах, где была возможность приобретать их на рынке .Думается, что такие культуры как, например, огурцы, в крестьянских хозяйствах, расположенных в уездах, внедрялись позднее нежели в городах. Однако в Сибири широко пользовались дикорастущими растениями употребляемыми в пищу. Многое в этом плане несомненно было заимствовано у коренных жителей региона. По источникам известно, что использовали в пищу ревень, борщ-траву (видимо щавель). Так, по Енисею и его притокам собирали траву похожую на ревень, которую называли капустою и "тое травой кормятся - варят из нее шти."

Ввозился в первой половине XVII столетии из европейской части страны в Сибирь огородный чеснок. Лук, по всей видимости, выращивали на местных огородах. Известно, что эти растения в диком виде произрастали в южных областях Сибири, так что ввоз семян этих овощных культур не был особо актуальным для целого ряда регионов, однако города расположенные на севере, такие как Мангазея, Сургут, Березов несомненно нуждались в привозном луке и чесноке как источнике витаминов и антибактерицидных средствах.

К сожалению не сохранилось сведений источников об использовании ягод и грибов в рационе сибиряков. Между тем, известно. что в русской кухне и ягоды и грибы широко употреблялись для различных начинок пирогов.

Пища сибиряков, прежде всего горожан, обильна сдабривалась всевозможными пряностями, которые постоянно присутствовали в числе ввозимых в Сибирь восточных и "русских" товаров. Везли в Сибирь анис, перец, горчицу, корицу, мускат и кроме того, используемые как в качестве сладостей, так и для приправ изюм, винные ягоды, чернослив, различные орехи. Только в 1661/1662 гг. в Томск было завезено российскими купцами около 1,5 пудов перца, используемого прежде всего при приготовлении мясных и рыбных блюд.

Излюбленными напитками первопоселенцев-колонистов были в XVII веке квас, ягодные водицы, мед, пиво и зелено вино. Житный квас, приготовленный из ячменного или ржаного солода. пили каждый день и в домах простых крестьян, горожан и на воеводском дворе, и в монастырской трапезной. Существовали и иные сорта кваса, например медвяный. В квас могли добавлять и различные дикорастущие ягоды, которыми изобиловала сибирская природа.

На Руси традиционно существовало множество ростов меда. По технологии изготовления все сорта различали на вареные и ставленные. Один из наиболее распространенных был таков: брали мед-сырец, добавляли в него теплую воду, процеживали сквозь сито, отделяли от воска, затем клали на пуд меда по полумере хмеля и варили в котле. Когда мед уваривался, его выливали в специальную посуду, охлаждали и заквашивали куском ржаного хлеба, натертого дрожжами и патокой. Основные различия в приготовлении других сортов этого популярнейшего напитка сводились к количеству взятого меда или патоки и времени выдержки. В приготовленный напиток добавляли разные пряности.

Из ячменя, ржи, овса, пшеницы и хмеля варили пиво. Все необходимые составляющие были доступны в Сибири. Хмельным промыслом занимались специальные добытчики хмеля, поставляя его пудами на городские рынки. В городах существовали пивоварни, кроме того пиво производили и в условиях домашнего хозяйства. Пиво, как и мед, также различалось по сортам. Бочки с пивом хранились в набитых льдом погребах, что позволяло сохранять вкусовые качества и оставлять напиток прохладным в течении всего лета.

Термин "вино" в XVII столетии употреблялся в двух значениях: применительно к русской водке и привозным заграничным винам. Водку делали из хлебных злаков: пшеницы, ячменя, ржи. В зависимости от того, сколько раз перегонялась водка, различали вино простое, вино доброе, боярское, двойное. На водке с добавлением всевозможных трав и пряностей делали настойки. Заморские вина употреблялись преимущественно знатью и, если попадали среди привозных товаров в Сибирь, то в очень незначительных количествах и появлялось такое вино на столе воеводы и его окружения.

Следует сказать о появление нового напитка, столь необходимого в наши дни и являвшегося диковинкой в XVII веке - чае. Датой первого чаепития сибирских колонистов принято считать 1638 г., когда Алтын-хан Омбо-Эрдени этим заморским напитком угощал русских дипломатов томских сынов боярских Василия Старкова и Степана Неверова. Алтын-хан с трудом убедил В.Старкова взять с собой 200 пакетов чая в качестве подарка царю. Однако в Москве чай-трава понравилась и ее стали привозить в Россию, правда в небольших количествах. Со временем чай приобрел популярность и в описях товаров его ставили вслед за золотом и драгоценными металлами. Среди ввозимых в Тобольск среднеазиатских товаров постоянно значился чай-трава, исчисляемый пудами. Однако новый напиток был дорог и еще не скоро обрел широкое распространение среди массы населения.

Приведенный выше материал дает представление о продуктах и некоторых блюдах употребляемых колонистами Сибири, но все же не позволяет реконструировать каждодневный рацион первопоселенцев, особенно низшей их прослойки. Есть отдельные сведения о том как питался средней руки горожанин. Так, в переписной книге постоялых дворов Енисейска перечень "харчевных запасов" представлен достаточно однородно, в нем фигурируют крупа, капуста, квас, соль. Вполне естественно, что колонисты, живущие в усадьбах своим хозяйством и своими запасами питались более разнообразно. Приведено в источнике и описание продуктов, которые брались в длительную дорогу: 200 ведер вина, 150 полтей ветчины, пуд меду, пуд коровьего масла, гречневую крупу, пшеничную муку, также муку овсяную и ржаную, 6 ведер конопляного масла.

Таким образом, следует отметить, что пища сибирских колонистов хотя и имела свои специфические особенности, здесь не было фруктов, многих овощей, не приготавливались , судя по всему, какие-либо изощренные кушанья, все же мало отличалась от пищи жителей Европейской части государства. Все потребляемые продукты преимущественно были местного производства. Привозными являлись лишь пряности, сладости да чай.

Из приведенного материала можно сделать выводы, что в Сибири природная среда и социальные условия обеспечивали колонистов в достаточном объеме продуктами питания. Тем не менее источники XVII века изобилуют челобитными и разного рода жалобами на скудность продовольственного обеспечения, причем такие жалобы имели место не только в первоначальный период заселения края пришлым из-за Урала населением, но и сохранялись на протяжении всего столетия. Дело в том, что как правило, терпели лишения отряды служилых людей на какое-то время оторванные от своих хозяйств, своего дома. Не смотря на значительные продовольственные ресурсы Сибири ( лесная дичь, большое количество рыбы в реках) мощность этих ресурсов не была столь велика, чтобы удовлетворить потребность в пище военных отрядов служилых разбросанных по территории Сибири. Когда заканчивались взятые в дорогу запасы продовольствия, ратные люди оказывались в трудных ситуациях. Причем, чем большим в количественном отношении был отряд, тем тяжелее его было прокормить и уже не спасали ни рыба, которую еще надо было добыть в сложной военной обстановке, ни обитавшее в лесу зверье.

Сельскохозяйственное производства, особенно в первой половине XVII столетия, еще не вышедшее на товарный уровень, так же не могло в полной мере обеспечивать служилое население. Играли свою роль и сибирские расстояние, и отсутствие проезжих дорог, и малая населенность территории. Эти обстоятельства и приводили к частым поводам для челобитных с жалобами на то, что в походах служилые "нужду терпели" и потребляли в пищу мясо павших лошадей и малопитательный растительный "подножный корм". Для ватаг промышленников, добытчиков пушнины численностью не более 10-15 человек, несмотря на удаленность и малонаселенность территорий промысла, обеспечение продовольствием не было столь острой проблемой.

Пища, как необходимый компонент культуры жизнеобеспечения этноса представляет интересный объект для экологических исследований. Система питания позволяет судить об адаптации этноса к определенным зонам проживания. Особенно актуальны такие исследования для групп переселенцев в новые, еще не освоенные регионы. В колонизуемой Сибири продовольственная проблема могла быть решена только ростом численности населения, освоением пахотных земель, созданием базы для развития зернового хозяйства и отраслей животноводства. На это, в сущности, и была направлена политика Московского государства поощрявшего приток населения за Урал и развитие крестьянских хозяйств.

ФОТО:  цветущее гречишное поле. Алтай.

 

 

Щас укакаюсь!

Скрытый талант Магнетизм

Пройти тест в блоге teh-nomad

Сибирский субэтнос

 На реке Кии

Остроумие на лестнице – так это называется. Вчера поспорили с приятелем. Великороссом, отрицающим своеобразие Сибири. Мол, оно настолько не существенно, что им можно пренебречь.

Но это неправда. Николай Ядринцев полтораста лет назад говорил об этнологических особенностях сибиряков. Которые ещё тогда называли себя «чалдонами».

Эти особенности достаточно очевидны и сегодня. Сибирь не только русская, но и нерусская, она исконно населена массой коренного населения.

Кстати сказать с аборигенами пришлецы, конечно, иногда конфликтовали, но никогда не вели войн на истребление, как это делали наши друзья-европейцы, дравшиеся за землю насмерть.

В Сибири проблемы земли нет. Кочевым тюркам хватало степных пастбищ и альпийских лугов. Охотники (в изрядной части своей угро-финны)  били зверя и ловили рыбу на гигантских таёжных просторах. Тундровики занимались олешками, однако. Земледельцы-русские селились в основном в поймах рек, где жирные чернозёмы.

Пример симбиоза русских и аборигенов – уединённая, закрытая горами Уймонская долина Горного Алтая, где никогда (подчёркиваю – НИКОГДА) не было конфликтов между русскими староверами и алтайцами. Первые земледельцы, вторые – скотоводы. Природных угодий достаточно: рыбные озёра, кедровники и т.п. Русские создали хитрую систему орошения долины, понастроили мельниц. Занялись молочным животноводством, мараловодством – в этом учились у аборигенов, но и своё привносили. Кедровое масло били.  

Женились на алтайках, русских женщин было мало. Учили алтаек языку, вере, обычаям, рожали помногу детей, роднились с алтайцами и снисходительно относились к их язычеству.

Мужики-уймонцы – либо преследуемые за двоеперстие, либо беглые с казённых заводов (Змеиногорск, Колывань, а крепостного рабства в Сибири отродясь не было), либо казаки (кстати, тоже в основном староверы), которым надоела царская служба.

Они и социальные отношения выстроили по общинному типу. Демократия и самоуправления их были реальностью. Ростовщичество, спекуляция осуждались как грех. Торговали за пределами общины – китайцам, к примеру, продавали мёд, панты, которые были очень дороги. Совместно с алтайцами оборонялись от скотокрадов – этим делом промышляли казахи и киргизы.

У интернациональных купцов, русских и вездесущих китайцев, заказывали для себя сельскохозяйственные орудия: плуги, бороны, косы. В 20 веке и более сложные орудия – это свидетельство Николая Рериха, прожившего в Верхнем Уймоне несколько недель, кажется, в 1928 году.

Потерявшим кормильца помогали миром. Помогали и богатым – случись, к примеру, урожайный год, то не давали пропасть добру.

Томский географ рубежа 19-20 веков Василий Сапожников писал об уймонцах как о зажиточных людях. Табун в двадцать лошадей считался небольшим. Владелец трёхсот лошадей, - пожалуй богач. А ещё были коровы, овцы, маралы.

Кто такие уймонцы, построившие свой быт в условиях сурового высокогорья (средняя высота долины – около 1000 м над уровнем моря)? Племя? Народность? Община?

Да как ни назови – не великороссы, ни белорусы, ни украинцы.

Свою особенность сохраняли все русские сибиряки, назвавшие себя ЧАЛДОНАМИ. «Расейских» презирали и посмеивались над ними. Но со временем и «расейские» перенимали манеры и привычки у коренных и очалдонивались. На что мощным были человеческие вливания в столыпинские времена, но и их перемолол-переплавил СИБИРСКИЙ ПЛАВИЛЬНЫЙ КОТЁЛ.

И сталинская индустриализация не уничтожила сибирские особенности. Вобрав в себя, Сибирь их сделал сибиряками.

Ещё замечу насчёт особенностей сибирского говора. Да, были старожильческие говоры – учёные-филологи Томского университета собрали и издали несколько томов этого интереснейшего языка, вобравшего в себя «расейскую» (в основном северно-русскую) речь, охотничьи и иные термины из аборигенных наречий, приспособившие старые слова к новым понятиям и явлениям.

Томичи работали с чалдонами Томской, Новосибирской, Кемеровской областей и Алтайского края. Очень много интересного в этих словарях. Жаль, нет их под рукой.

Не помню, работали ли они в Уймонской долине, там тоже очень интересно. Например, картошку уймонцы называли (и посейчас называют) «яблочкой», это к тому, что яблоки тут не родятся. Замечательны слова, вполне русские по произношению и этимологии, но о значении не враз сообразишь. Например, «отногой» тут называют речную протоку, а «забокой» - тальник по берегам такой «отноги».

А тюркское слово «уймон» трактовали как «уйма», изобилие всяких благ. Хотя топоним происходит от тюркизма «уй», то есть «корова».

Орфоэпически даже самые кондовые чалдоны ближе к строгим нормам русского языка, чем самые отъявленные русаки. Не употребляют в Сибири характерное для ближних к Белоруссии и Украине «Г» фрикативное. А так начинают говорить уже в Туле. Мои земляки не «акают», как москвичи, не «окают», как волжане, не «якают», как рязанцы.

Ещё черта личного опыта.

У нас в семье много родни на юге России.

Мои внучатые племянники живут на Ставрополье. Говор типично южно-русский, хотя и грамотный. Помните, как Горбачёв говорил? И самосознание: «Мы – казаки!». Хотя племяш родился в Читинской области.

Правда жил там всего лишь годов до десяти.

У жены дядья, тётки, двоюродные сёстры и их дети живут в Воронежской области. Тоже казаки. Но донские. Типичные хохлы. Нынче жена ездила в гости, привезла видео – ну, блин, Украйна, ридна маты!

А другой дядя, сестра и племянники живут в Бийске. Орфоэпически прямо Малый театр.

И все – русские. Как и мы. Но диск с моей (и друзьями) поездкой по Мрассу: чистая вода, дремучий лес, гранитные и известняковые скалы их поразил. Дескать, небывальщина какая-то!

Нет, не вытанцовывается нация великорусов. Сообщество Великая Русь – может быть. Но состоящее из субэтносов.

Разбегающихся субэтносов под гнётом и натиском метрополии, «жмущей масло» из сырьевых регионов.