vas_pop

Бывая в старосоветские времена по газетной работе в кабинетах разных сельских начальников, приятно удивлялся подробности землеустроительских чертежей на стенах.
Ни одного клочка земли безымянного. Ну, разве что обозначено как "неудобица" и "пастбище" или земля Гослесфонда, а всё равно какое-нибудь "Червяковское урочище".
А в Горной Шории. где аборигенные жители тайгой кормятся, вообще все сопки и ручьи - родовые. И кедровники. И охотничьи угодья.
Разве что староверы коренных потеснили. Но как-то без взаимных обид обошлось.

Имена пришли с совсем старых, ещё доколхозных чертежей. "Пустая земля" - нонсенс, глупость, земля не может быть пустой, у неё должен быть хозяин.
Причём любящий хозяин.
Сейчас, когда рухнули государственные и коллективные хозяйства. много стало ничьей земли. Никак и никем не используемой.
Прошлой осенью ездили вдоль Транссиба по бывшим деревням. Кто теперь вспомнит, что тут кому-то жилось и любилось.
И старые названия тем более забываются. Зачем их помнить? Зачем помнить, что тут "Ганенкин покос", а эта рощица - "Попов садок", а то поле - "Зиновеевское".
Странная хрень: как частную собственность отменили - помнили, а как по-новой ввели - всем пофигу, где чьё.
Забавный такой капитализм пришёл.