vas_pop

Несколько времени назад я перепостил эту вот картинку:



Картинка вроде как призывающая презирать современный русский либерализм. Как презирал его лакейский сын Шатов из романа "Бесы" более полутораста лет назад
Шатов, сын лакейский, подчеркну, а не сын военного лекаря, офицер инженерной службы и дворянин Достоевский.

На картинку пришёл отклик с сомнением в точности цитаты.
Я легкомысленно посоветовал откликнувшемуся заглянуть в "Дневник писателя", там Достоевский не скрывается за персонажами и, дескать, так и режет правду-матку про либералов.

Похоже, я был излишне самоуверен.
Во-первых и в главных, ни Достоевский, ни Шатов не воспринимают либерализм так, как воспринимаем его нынешние мы.
Слово "либерал" в 19 веке куда как ближе к слову "либерте", произнесённому Великой французской революцией. Во-вторых, радикальный нигилист Шатов не прав. Либералами были Герцен, Огарёв, Бакунин, Кропоткин - никак не лакеи. Ни по происхождению, ни по поведению. Это кому ж Герцен, судившийся с царём, сапоги бы чистил?

Сюда наблюдение Достоевского из "Дневника писателя":

" Я сказал, что русских не любят в Европе. Что не любят — об этом, я думаю, никто не заспорит, но, между прочим, нас обвиняют в Европе, всех русских, почти поголовно, что мы страшные либералы, мало того — революционеры и всегда, с какою-то даже любовью, наклонны примкнуть скорее к разрушительным, чем к консервативным элементам Европы".

То есть либерал для Достоевского есть революционер. В настоящем, исконном смысле: он коммунар, социалист, анархист. 
С теми, кто любит гулять по Болотным площадям, сходство, пожалуй, только в том, что свобода нынешними понимается как смута.
Крайне показательно, что Достоевский признаёт в себе либерала-революционера:


"Я хотел поставить вопрос и, сколько возможно яснее, в форме романа дать на него ответ: каким образом в нашем переходном и удивительном современном обществе возможны — не Нечаев, а  Нечаевы, и каким образом может случиться, что эти  Нечаевы набирают себе под конец нечаевцев?".  

При этом Фёдор Михайлович помнит себя петрашевцем, знает о себе (и о товарищах по делу), что, стоя на эшафоте, почёл бы раскаянье за бесчестье.
Далее знаменательные слова:

"...позвольте мне про себя одного сказать:  Нечаевым, вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но  нечаевцем, не ручаюсь, может, и мог бы… во дни моей юности".

И великая фраза: "Я заговорил теперь про себя, чтоб иметь право говорить о других".
Петрашевцы смотрели с тревогой и восторгом на Европу. Ещё прямой текст:

" Все эти убеждения о безнравственности самых оснований (христианских) современного общества, о безнравственности религии, семейства; о безнравственности права собственности; все эти идеи об уничтожении национальностей во имя всеобщего братства людей, о презрении к отечеству, как к тормозу во всеобщем развитии, и проч. и проч. — все это были такие влияния, которых мы преодолеть не могли и которые захватывали, напротив, наши сердца и умы во имя какого-то великодушия".


Петрашевцы и Достоевский в их числе воспринимали Европу как пример. И это другая точка сходства с нынешними либералами. Они западники.

Достоевский, прошедший через каторгу и умудрённый жизнью, однако, неласков к западникам: 

"Наши западники — это такой народ, что сегодня трубят во все трубы с чрезвычайным злорадством и торжеством о том, что у нас нет ни науки, ни здравого смысла, ни терпения, ни уменья; что нам дано только ползти за Европой, ей подражать во всем рабски и, в видах европейской опеки, преступно даже и думать о собственной нашей самостоятельности; а завтра, заикнитесь лишь только о вашем сомнении в безусловно целительной силе бывшего у нас два века назад переворота, — и тотчас же закричат они дружным хором, что все ваши мечты о народной самостоятельности — один только квас, квас и квас и что мы два века назад из толпы варваров стали европейцами, просвещеннейшими и счастливейшими, и по гроб нашей жизни должны вспоминать о сем с благодарностию".


Вот это в точку о наших.
Как и следующее замечание из "Дневника писателя" о терпимости к чужим убеждениям (толерантности - по-нынешнему): 

" В самом деле, мы самолюбивы ужасно, но ведь мы совсем не уважаем, и собственного достоинства в навс вовсе нет никакого и даже ни в чём. Ну нам ли, например, научить народ уважению к чужим убеждениям? Народ нас доказал ещё с Петра Великого – уважание к чужим убеждениям, а мы и между собой не прощаем друг другу ни малейшего отклонения в убеждениях наших и чуть-чуть несогласных с нами считаем уже прямо за подлецов, забывая, что, кто так легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя".


Это верно по отношению к временам Достоевского и Нечаева. И более, чем верно, к нашей с вами современности. Либералы и демократы современной России - сущие жандармы, если с них отскрести европейский лоск.

Ну-с, к чему же пришли?
Примем картинку как информацию к размышлени и сомнению.
Это ведь только Чубайс ни в чём не сомневается...

У либерального губернатора Никиты Белых утонул только что построенный мост: http://www.chepetsk.ru/dni/news/2012-11-11-2



У либералов всё через жопу.

Оригинал взят у eupupseja в Любопытная метеморфоза

«Красный монарх». Британский фильм 1983 года. Комедия.
Случайно обнаружил в торрентах.
Впервые видел его ещё в «перестроечное» время.
Тогда всюду, как грибы, появлялись видеоклубы, где крутили всякую зарубежную хрень.
Не хрень – тоже.
Соответственно возникла комиссия, которая разрешала/не разрешала какие-то фильмы к показу – время было ещё строгое и «кому следует» присматривали, чтоб невинные советские души не смущались закордонными вольностями. На просмотры (они проходили в подвальном кафе «Грот» на углу Весенней и Ноградской) набивалась толпа родных и знакомых: журналюги, литераторы, комсомольские работники (эти «принимали решения» нащот показа/непоказа), я тоже наведывался.

Тогда прокрутили полфильма. Похохотали. Те, кто «принимали решения», сказали «нет!» и дело тем закончили.

Начало фильма – смешные анекдоты про Сталина. Конец – страшные. Но тоже анекдоты.
Смешные – при всём моём уважении к товарищу Сталину – воистину смешны.
Мехлис, который торопится с очередным стаканом чаю на возглас «Мехлис! Ти!».
Пьяный полковник Василий Сталин, пристающий к вождю: «Батя, ну сделай меня генералом!», - и добивающийся таки своего.
Сам Сталин, озадаченный вопросом иностранной корреспондентки: «Почему небо голубое?». В самом деле, кто его сделал голубым? Политбюро, состоящее из долбоёбов, в голос: «Не я!».
Понятное дело, Берия, трахающий всё женское, от пловчих до уборщиц.

Вторая половинка – нагнетание жути. Создатели фильма вроде как спохватились и начали фаршировать кино страшилками. Жути, впрочем, так много, вперебор, и значит никак не страшно, а тоже смешно.

Всем либералам я советовал бы посмотреть киношку. Это сборник мифов о Сталине и СССР. Некоторые смешны, а некоторые глупы.
Впрочем, либералы, наверное, видели, потому что их вариант советской истории будто списан с таких вот кино. И, стало быть, они жалкие эпигоны.